КАРА-БАРАС! (Тимур Кибиров)

[math_mommy]

 Идеалы

Убежали,

Смысл исчезнул бытия,

И подружка,

Как лягушка,

Ускакала от меня.

 

Я за свечку,

Свечка — в печку!

Я за книжку,

Та — бежать

И вприпрыжку

Под кровать!

 

Мертвых воскресенья чаю,

К Честертону подбегаю,

Но пузатый от меня

Убежал, как от огня.

 

Боже, боже,

Что случилось?

Отчего же

Всё кругом

Завертелось,

Закружилось

И помчалось колесом?

 

Гностицизм

За солипсизмом,

Солипсизм

За атеизмом,

Атеизм

За гностицизмом,

Деррида

за

М. Фуко

 

Всё вертится

И кружится,

И несётся кувырком!..

 

Вдруг из сей всемирной склоки

Позабытый, чуть живой,

Возникает древний Логос

И качает головой:

 

«Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,

Безобразный греховодник!

Ты чернее фарисея

Полюбуйся на себя:

У тебя на сердце злоба,

На уме одна стыдоба,

Пред тобой такие виды,

Что сбежали аониды,

Аониды, пиэриды

Убежали от тебя.

 

Рано утром на рассвете

Умиляются мышата

И котята, и утята,

И жучки, и паучки.

 

Ты один не умилялся,

А кичился и кривлялся,

И сбежали от кривляки

И утехи, и стихи.

 

Я — Великий древний Логос,

Коим созидался мир,

Форм предвечных Устроитель,

Слов и смыслов Командир!

 

Если я тебя покину,

Отзову моих солдат,

В эту комнату иные

Посетители влетят

И залают, и завоют,

И зубами застучат,

И тебя, дружок любезный,

Не пройдет пяти минут —

Прямо в бездну,

Прямо в бездну

С головою окунут!»

 

Он ударил в медный таз

 

И вскричал: «Кара-барас!»

 

И сейчас же угрызенья,

Сожаленья и прозренья

Принялись меня терзать,

Приговаривать:

 

«Судим, судим дезертира

За побег от Командира,

За отказ ему служить —

Жить, жить, жить, жить!

Дорожить и не тужить!»

 

Тут либидо подскочило

И вцепилось промеж ног,

И юлило, и скулило,

И кусало, как бульдог.

 

Словно от бейсбольной биты,

Я помчался от либидо,

А оно за мной, за мной

По юдоли по земной.

 

Я к Эдемскому детсаду,

Перепрыгнул чрез ограду,

А оно за мною мчится,

Застит вещие зеницы.

 

Вдруг навстречу мой хороший,

Шестикрылый Серафим.

И презрительные рожи

Корчит Пушкин рядом с ним.

 

«Ну-ка живо – виждь и внемли!»

Возглашает Серафим.

 

А потом как зарычит

На меня,

Как крылами застучит

На меня:

«Ну-ка, братец, не дури,

Говорит,

И спасибо говори,

Говорит,

А не то как улечу,

Говорит,

И назад не ворочусь!»

Говорит.

 

Как пустился я по улице

бежать,

Прибежал к Порогу Отчему

опять.

 

Смысла, смысла,

Смысла, смысла

Домогался и молил,

Копоть смыл

И суть отчистил,

Воск застывший отскоблил.

 

И сейчас же краски, звуки,

Зазвучали в тишине:

«Восприми нас, глупый злюка,

осторожней и нежней!»

 

А за ними и стишок:

«Сочини меня, дружок!»

 

А за ним и Эрот

(оставляем рифму «в рот»!)

 

Вот и книжка воротилась,

Воротилася тетрадь,

И поэтика пустилась

С метафизикой плясать.

 

Тут уж Логос изначальный,

Коим созидался мир,

Хора древнего Начальник

Слов и смыслов Командир,

Подбежал ко мне, танцуя,

И, целуя, говорил:

 

«Вот теперь тебя люблю я,

Вот теперь тебя хвалю я!

Наконец-то ты, сынуля,

Логопеду угодил!»

 

Надо, надо Бога славить

По утрам и вечерам,

 

А нечистым

Нигилистам

Стыд и срам!

Стыд и срам!

 

Да здравствует Истина чистая,

И Красотища лучистая,

Истое наше Добро,

Вечное наше перо!

 

Давайте же, братцы, стараться,

Не злобиться, не поддаваться

В тоске, в бардаке и во мраке,

В чумном бесконечном бараке —

 

И паки, и паки,

И ныне и присно —

Вечная слава —

Вечная память —

Вечная слава

Жизни!

 

Подымайте

Медный таз!!

 

С нами Бог! Кара-барас!!

 

 

 

Эпилог

 

Короче — чего же ты все-таки хочешь?

Чего ты взыскуешь? О чем ты хлопочешь,

лопочешь, бормочешь и даже пророчишь

столь невразумительно, столь горячо?

в какие зовешь лучезарные дали?….

 

Ты знаешь, мы жили тогда на Урале,

тогда нами правил Никита Хрущев.

Но это не важно...

Гораздо важнее,

что были тогда мандарины в продмагах

ужасною редкостью… В общем, короче —

вторые каникулы в жизни, а я

болею четвертые сутки… Той ночью

 

стояли за окнами тьма и зима,

и Пермь незнакомая тихо лежала

в снегах неподъемных. И елка мерцала

гирляндою, и отражалась в шкафу

мучительно. И, в полусне забываясь,

я страшное видел и, просыпаясь,

от боли и ужаса тихо скулил,

боясь и надеясь сестру разбудить.

 

А чем я болел, и куда наша мама

уехала — я не припомню… Наверно,

на сессию в Нальчик. А папа в ту ночь

как раз оказался дежурным по части…

 

И жар нарастал,

и ночь не кончалась,

и тени на кухне все громче и громче

шушукались, крались, хихикали мерзко!

 

От них я в аду раскаленном скрывался,

под ватным покровом горел-задыхался…

и плавился в невыносимом поту…

 

Короче — вот тут-то, в последний момент —

я знаю, он был в самом деле последним! —

 

вот тут-то и щелкнул английский замок,

вот тут-то и свет загорелся в прихожей!

И папа склонился — «Ну как ты, сынок?» —

и тут же огромный шуршащий кулек

он вывалил прямо в кровать мне и тут же,

губами прохладными поцеловав

мой лоб воспаленный, шепнув — «Только Сашке

оставь обязательно, слышишь!», исчез…

Короче —

я весь в мандаринах волшебных лежал,

вдыхал аромат их морозный, срывал

я с них кожуру ледяную, глотал

их сок невозможный, невообразимый…

 

Сестре я почти ничего не оставил…

 

Короче —

вот это, вот это одно —

что мне в ощущениях было дано!

 

Вот эту прохладу

в горячем бреду

с тех пор я ищу

и никак не найду,

вот эту надежду

на то, что Отец

(как это ни странно)

придет наконец!

 

И все, что казалось

невыносимым

для наших испуганных душ,

окажется вдруг так легко излечимым —

как свинка, ветрянка,

короче — коклюш!

Comments

[brmail]

после освоения стихописания, сразу надо осваивать понятие "спрятать под cut"

[math_mommy]

Это не мои стихи. Они у вас ленте вылезли? Тогда извиняюсь.

[juan_gandhi]

Вот прекрасное. Спасибо!

[math_mommy]

Пожалуйста!